Родиться в Вифлееме [СИ] - Дмитрий Виконтов

— Да уж, этого у них не отнять: раса победившего универсализма и прагматизма, что б их… «Коты» рады бы нас живыми сцапать… и поодиночке в космос повыкидывать. Но имея в лапах синицу — не стали бы гоняться за журавлем. Не будут они так рисковать. Это не они.

Райтсен скривился, но спорить не стал. Наверное, ему, как и остальным, пришла в голову простая мысль: умей тэш’ша делать подобное — война давным-давно бы закончилась.

— Майор, мы можем попытаться пройти эту аномалию — неважно, что она представляет, — если полностью заглушим реграв?

— Командор, попытаться можно, но вопрос в том, насколько она велика, — не иначе, навигаторы эту идею обсуждали, раз Каас ответил без раздумий. — На повторный запуск реграва нам нужно два-три часа. Если экономить на всем — даже на гравитации — регенераторы продержатся сутки. Я не знаю, успеем ли мы проскочить за эти сутки… и не представляю, как это выяснить в нашем положении, — навигатор беспомощно развел руками. — Глубокое сканирование разве что… но тогда про нас будет каждый корабль в системе… а то и на парсек-другой от нее.

Фарбах коротко и зло хохотнул, уже в третий раз прихлопнул ладонью по многострадальному пульту.

— Вижу, оптимизмом вы не страдаете, майор. Глубокое сканирование отпадает — и, выходит, другого способа нет? Значит, не будем воду в ступе толочь. Что с дешифровкой? — командор боевой базы вновь вызвал клавиатуру и набрал команду. У основания «командорского гнезда» зажглась и погасла белая полоса — и со звоном в ушах вернулись привычный шум лихорадочно работающего сердца могучей боевой базы. Скоротечное совещание командора с главным навигатором, естественно, не осталось незамеченным, но ни излишнего любопытства, ни особой тревоги люди не проявляли, занимаясь своими делами.

Глаза майора Кааса на пару секунд остекленели, когда он вызвал меню связи визора и послал запрос своему заместителю. Затем моргнул, перевел взгляд на Фарбаха.

— Все готово, сэр. Сообщение с зонда дешифровано, идентификационный код проверен.

— Перекиньте на мой пульт… и дублируйте на «Авангард», майор.

Навигатор еще на миг ушел в работу с визором.

— Готово. Разрешите идти, сэр?

— Свободны. Майор, — только Каас повернулся к ступеньке с «гнезда», как его остановил негромкий возглас командора. — Вы и ваши ребята — молодцы. Хорошая работа.

— Спасибо, сэр. Жаль, что это все, что мы смогли сделать.

— Этого достаточно. Будет что-то еще — докладывайте немедленно.

— Есть, сэр, — и в голосе, и на лице грузного навигатора явственно читалось удовольствие от заслуженной похвалы. Для очень многих — если не вообще всех — на боевой базе быть отмеченным «их стариком» значило зачастую больше, чем иная побрякушка от Военного Совета.

Фарбах смотрел, как Каас идет к своему месту, практически на противоположной стороне мостика. Слабо улыбнулся:

— С этими мальчишками и девчонками я иногда себя чувствую на все свои годы… — хмыкнул и протянул руку к развернувшейся над пультом клавиатуре. — Ну, давайте посмотрим, что там Вещунья нам вещает…

Корабль появился неожиданно.

Они ждали его, жадно вглядываясь в вечную ночь космоса, следя за отсчетом секунд навкомов, то и дело переключаясь на гравидетекторы, чтобы лишний раз проверить точность курса — и все равно он вынырнул на обзорный экран внезапно. Как Летучий Голландец, тающийся в пелене бури, так и этот корабль, казалось, до последнего мига терпеливо выжидал за иссиня-черной завесой усыпанной алмазами звезд. И лишь когда сканеры обзорных экранов наконец-то нащупали его массивный корпус, он позволил себе выплыть из черноты, отобразившись на обзорных экранах звена желто-зеленым силуэтом, практически лишенным подробных деталей — здесь, в шести с немалым хвостиком миллиардов километров от тускло-алой звезды сканерам «Стрел» и «Воронов» приходилось нелегко. Благо единственному в звене «Жнецу» отсутствие достаточных для освещения корабля источников света мешало меньше, так что изображение на экранах космолетов большей частью состояло из реконструкции «Жнеца», дополненной данными со сканеров истребителей.

В сферах радаров две точки, почти сливающиеся в жирное синее пятно, висели ниже плоскости выпущенного с боевой базы звена. Ничего, в общем-то, удивительного, так как после первого сигнала со сканеров, обнаруживших по курсу массивный объект, всему звену пришлось слегка попотеть, чтобы с минимальной погрешностью выйти на цель. А без малого двадцатиминутное торможение на 4–7g не очень-то способствовало точности навигации — особенно, если приходится лететь без ориентиров, полагаясь только на расчеты навкомов.

И удачу.

— Минус сорок километров в секунду относительно базы, — коммуникатор «Ворона» донес второго пилота в звене. — Хотел бы знать, что себе навигаторы думали, коль нас так разнесло…

— Псих, навигаторам наш старик займется, — лидер звена не отрывала взгляда от выделенного белым маркером «Молоха». Две трети звена шли разреженным строем у края малого периметра «арки», единственный их «Жнец» и три «Стрелы», тянущие десантный модуль, держались поодаль. — Черныш?

Плечи и шея отозвались тупой, тягучей болью, стоило ей повернуться, чтобы посмотреть на оконтуренного зеленой линией «Жнеца» — их глаза и уши в этом вылете. Компенсаторы — компенсаторами, тренировки — тренировками, и все же треть часа, пока перегрузка вдавливала их в мягкие кресла, стискивала груди, мешала нормально дышать — совсем не мед.

— Тихо, — коммуникатор передал неторопливый, глуховатый голос Черныша с его неподражаемой манерой проглатывать окончания и смягчать твердые звуки, насколько это вообще возможно: знаменитый на всю Конфедерацию выговор выходцев с Ордаля — не очень большой, но далеко и не маленькой колонии на окраинах Тай-Сейна. Она не знала, почему именно на этой планете — холодной, негостеприимной, бедной плодородными почвами и со скудной экосистемой — вообще появилась колония, почему разрослась и сохранилась, откуда взялся этот говор, да и много других «почему» — капитан Хаутасен, которого все сослуживцы предпочитали звать Чернышом, про Ордаль рассказывать не любил. — На всех каналах тихо. Маяк молчит. Опознавательного кода нет. Нас не сканируют…

— …орудия не наводят, — ее напарник, естественно, кто же еще?

— Псих!

— Все молчу-молчу… хотя нет, не молчу. Вещунья, у нас скорость расхождения с «Молохом» еще полкилометра. И мы вот-вот начнем отрываться.

— Вижу, — рассеяно ответила девушка, изучая предложенные навкомом варианты. Проще всего, разумеется, было бы уравнять импульсы раньше, едва АРК появилась в радарных сферах, но отсутствие ответа на вызовы заставляло ожидать худшего и не спешить с торможением. — Звено, принимайте данные для маневра. Не перестраиваемся, идем как есть. Черныш вместе с Жеской[13] — у вас навкомы включат двигатели с опозданием на две секунды. Черныш — делай, что хочешь, но мне нужны результаты. Хоть какие-то!

— Если нужны результаты — можно отправить Психа на разведку, — невзирая на флегматичный характер, в карман за словом Черныш, если что, не лез.

— Да, можно… — но прежде чем обрадованный идеей Псих выдвинул сам себя в добровольцы, Вещунья решительно перебила напарника.

— Можно последовать совету нашего старика и назначить тебя в дальний патруль. Полетишь вместо зонда с докладом назад. Устраивает? Вижу, что нет. Теперь ты, Черныш…

— Вещунья, я не волшебник, а «нетопырь» — не база с ее сканерами. Тебе нужны данные — я еще полчаса назад предложил пустить «личинку». Перед полковником, если хочешь, сам извинюсь за идею. Мы пока под хорошим углом; немного скорость сближения великовата, но «личинка» крепкая — выдержит.

На сформированном визором экране связи замерцала кличка «Жеска»:

— Будет весело с «личинкой», если у них лишь накрылась связь и реграв…

— Ты знаешь, что в таких случаях делают, — Чернышу его идея запустить «личинку» нравилась и отступать он не собирался. — Видишь где-то хоть один их зонд или космолет?

— Я целый ангар вижу — их там полно.

«А вот ангар — это уже не по правилам», — подумала Вещунья, пробуя разглядеть на три четверти заслоненную корпусом «Молоха» и дрейфующую под ним огромную треугольную секцию, вмещавшую ангары, хранилищ и отсеков ТехСлужбы, которые отводились под обслуживание всего летного хозяйства «арки». Причин, по которым полковник Хейор мог отделить ангарную секцию, Вещунья могла насчитать две или три — и ни одна не выглядела правдоподобной в их ситуации.

— Заражение, пожар или разгерметизация, — Псих думал похожим образом. — Я не помню, чтобы «Молох» словил перед прыжком много снарядов — это «Авангарду» не повезло.